После сорока мы начинаем понимать старость, и перестаем понимать молодость. Пока мне было лет 18-20, я свято верила — если у меня появятся дети, то я их всегда буду понимать. Почему-то, я думала, что у меня будет трое детей – два мальчика и одна девочка. Как-то не сложилось с мальчиками, и получилась только одна девочка. На этом мы с мужем и остановились.
Когда я стала молодой мамой, то считала, что поговорка – «маленькие детки — маленькие беды», полная глупость! Что может быть хуже, чем болезни маленького ребенка?! Ну, а уж вырастет, как-нибудь разберемся и со всеми проблемами. Лишь бы сейчас не болел, нормально развивался.
Не могу сказать, что я была фанатичной матерью, нет, и даже далеко не так. Забота о здоровье ребенка – вот это было основное. До двухлетнего возраста дочери не могу вспомнить ничего, кроме постоянного желания спать, перетирания овощей и фруктов и постоянной стирки. Куда делась вся остальная часть жизни, — не знаю, но, видимо, она все же была.
Когда дочке было три года, я начала работать, надомницей, соответственно, днем — ребенок, а часть ночи — работа. Спать стало хотеться еще больше, но появились деньги, сначала — маленькие, а постепенно и большие. Но работа требовала все больше сил и внимания, чтобы хорошо зарабатывать требовалось и работать без выходных.
Утром поднять меня могло только землетрясение или цунами, но вставать приходилось каждый день — завтрак ребенку никто не отменял. В выходные спасал муж – делал завтрак на всех, а в остальные дни он уходил рано.
Выдержала я так два года. Когда дочке исполнилось 5 лет, то, переругавшись с мужем, мне удалось отдать дочку в детский сад. Муж был категорически против, говорил, что раз родила – будь добра, сиди дома, воспитывай ребенка.
Пока я работала, смогла оплатить мужу перспективные курсы, закончив которые он нашел себе хорошо оплачиваемую работу. Потом мне пришлось бросить работу: и сил уже не было, да и за аккордный ночной труд пришлось расплатиться резким падением зрения.
Наверное, впервые за пять лет у меня появилось свободное время! Рабочий график мужа позволял несколько дней быть дома, выходные были скользящими, и мы просто наслаждались отдыхом. Ведь эти годы мы никогда и никому не отдавали ребенка — больно дорого он дался нам. Ну или просили кого-то посидеть максимум на пару часов, в патовой ситуации, как удаление зуба, ну, или моя больница, но и тут график мужа просто спасал нас, 20 дней из 30 муж мог быть дома.
Годы шли, ребенок рос-рос и вырос. Сейчас это вполне взрослый индивидуум, который еще учится, и нуждается в материальной поддержке. Я всегда старалась, чтобы ребенок был жестче и самостоятельней, так как всегда считала и считаю, что быть женщиной в этом мире трудно.
Но каким-то образом выросла девочка практически «без кожи», незабудка-фиалка. Как такое смогло вырасти у меня и мужа, является для меня загадкой?! Конечно, уж не совсем мы бесчувственные, и точки болевые есть, (а у кого их нет), но тут просто другое. Дочка и лицо удержать не может, все можно понять, даже просто глянув на нее, даже голос выдает ее настроение и состояние. Для меня это просто дикость какая-то!
Я все детство ей твердила — улыбка! Чтобы не происходило – надо держать себя в руках, не давать возможности понять, что творится у тебя на душе. Очень часто первая реакция на любое событие у нее — чисто импульсивная, а понимание может придти позднее.
Но я учила, что нельзя показывать людям, как их поведение или высказывание тебя задели, ведь так легко стать мишенью для издевок. Хотя возраст меняется, а злопыхатели есть и будут, поэтому нельзя доставлять им радость, давая понять, что тебе обидно, больно или зло берет. Равнодушие и улыбка – возможность с честью и достоинством выйти из многих ситуаций.
Еще в детстве прочитав «Таис Афинскую», я запомнила слова: «спокойствие – дар богов». И это так! Возможность сохранить холодную голову, трезвый рассудок, не замутненный шквалом чувств, дает много преимуществ.
Только моя дочка живет просто сердцем, а, на мой взгляд, так нельзя. Нельзя так сильно поддаваться эмоциям. Надо включать и рассудок. А дочка живет эмоциями, все бурно – возмущение, радость, печаль.
Мне кажется, что я в ее годы была уже взрослее и выдержаннее, во многом надеялась только на себя. Может быть, это ощущение тыла, уверенности в поддержке отца и матери не дают дочери взрослеть? Может быть, надеясь даже неосознанно на нашу поддержку, она продолжает оставаться ребенком?
Дочка учится на вечернем отделении, но мы не настаиваем, чтобы она шла работать, дом веду я сама. Уже несколько месяцев дочь живет у своего друга. Нравится мне это или нет, это уже другой вопрос, но вмешиваться в ее жизнь я не считаю себя вправе, хотя, мне все это очень не по душе. Но я в свои двадцать лет решала за себя сама и думаю, что такое же право имеет и мой ребенок.
Хочется верить, что ее выбор, решение не заставит ее же и страдать. Ведь так больно видеть, что твой ребенок, твоя кровиночка-детиночка идет по дороге жизни и набивает шишки, так хочется уберечь, прикрыть от забот и волнений, обид и разочарований, но имеем ли мы, родители, право вечно вмешиваться? Ведь это уже не наша жизнь, не наши решения, а, значит, надо отойти в сторону и дать возможность ребенку взрослеть самому и не лезть с советами, если тебя не спрашивают и только надеяться, что опыт и мудрость дадутся драгоценному чаду, но при этом не озлобят и не разочаруют его в самом главном – Людях и Жизни.